Путін - лише низькоінтелектуальна "говоряща голова", ще й говорить погано (РОС.)

23 декабря состоялась итоговая пресс-конференция президента России Владимира Путина. Она длилась почти 4 часа.

. Мы следили за выступлением лидера РФ вместе с Виталием Шимко, профайлером, поведенческим аналитиком, экспертом Лаборатории Информационно-психологических технологий Александра Потеряхина. По нашей просьбе Виталий проанализировал, насколько речь Путина в целом, темпо-ритм, глазодвигательная реакция, мимика и жесты соответствовали тому, о чем говорилось с трибуны.

Кстати о трибуне. Владимир Путин и его пресс-секретарь Дмитрий Песков расположились за разными поверхностями и на разных уровнях. Песков - выше, что свидетельствовало о том, что именно он управляет СМИ в стране.

Ниже и далее по тексту мы будем указывать на конкретное время, когда речь, физиогномика и другие невербальные реакции Путина, по мнению Виталия Шимко, диссонировала с тем, о чем тот говорил.

Оценка результатов уходящего года.

Внутренняя оценка результатов уходящего года – неудовлетворительна, согласно внутреннего мнения самого же Путина. Сказано было «рассматривали» (2:35) в контексте вчерашнего совещания о показателях экономики, что с учетом микро мимических реакций означает припудривание данных для подачи публике. На слове «инфляция» (4:17) сжимает и облизывает губы, что указывает на наличие серьезных проблем. «Инфляция будет смотреться» - речь идет о точке зрения на экономику, а не о реальном положении дел в ней.

Особенности речи, когда он говорит об экономике, указывают на тенденцию самоустраняться, психологически избегать ответственности за то, о чем он говорит. Использует пассивные речевые обороты. В речи отсутствует упоминание фигур, связанных с экономикой. «У нас растет» (6:51), «радует» (7:01) – нет так называемых агентов действия в речи. Речь – не предметная, обезличенная.

Озвучивается лишь отношение к экономическим процессам, эмоциональное переживание, например, «радует», которое не может быть наблюдаемо – так называемые внутренние предикаты. Это та позиция, которую нельзя проверить. Мы, мол, должны верить докладчику. Такой подход является характерной чертой речи объекта при описании экономической ситуации и свидетельствует о тревоге и неуверенности, психологическому нежеланию брать на себя ответственность за тему, которую озвучивает.

Дискурс об экономике похож на психотерапевтический, а не на экономический или какой-либо другой. И судя по особенностям речи в экономической части пресс-конференции, можно предположить, что отказ от традиционного доклада с конкретными цифрами и графиками косвенно указывает на то, что говорить не о чем.

2. Сельское хозяйство.

Микромимика лица как реакция на тему сельского хозяйства (с 10:06) – такая же, как на экономику – неуверенность, тревога, страх. И это на фоне готовности к тому, что такие вопросы будут задаваться. В этих и других случаях микромимические реакции Путина, синтаксические и семантические особенности речи, а также ее паралингвистические характеристики (интонация, тембр, темпо-ритм, фонетические соскальзывания и т.п.) – рассогласованы, что указывает на так называемую неконгруетность.

Проще говоря на неискренность или ложь. Таких реакций у него – подавляющее большинство. «Демонстрирует темпы роста» - кому и как демонстрирует не сказано. По-прежнему присутствуют признаки избегания ответственности, обезличивание того, о чем говорится. Не приводится фактаж, идет риторика на фоне тревоги и неуверенности, желания уйти от ответственности.

На конкретизированный вопрос получаем философско-риторический ответ. «Здесь у нас тренд весьма положительный» - это сказано ни о чем. Результат по сельскому хозяйству, о котором говорит Путин, не достигнут, а «мы его имеем».

Эт указывает на то, что урожай был неожиданностью и скорее связан не с экономическими мерами, а стечением благоприятных обстоятельств в природе. Редко использует цифры, а только условные сравнения «больше» или меньше.

Правительство не спланировало и не будет инвестировать, а только «будет планировать». «У кого-то есть мнение, которое мне представляется» - пассивная форма. Он с этим мнением не работает, оно ему только представляется.

Присутствует обилие внутренних предикатов в речи, связанных с внутренним отношением к объективной ситуации, о которой его спрашивают. Он занимает позицию стороннего арбитра, наблюдателя по отношению к процессам, которые происходят в экономике и сельском хозяйстве.

Он скорее, как арбитр-модератор, чем как политик-руководитель. «У нас есть все основания полагать» (18:41) - снова расплывчатая неуверенная формулировка, относящаяся к внутреннему отношению к обсуждаемой проблеме, а не к анализу фактического положения дел.

3. Банки и банковская система.

«Для того, чтобы обеспечить защиту физических лиц, введена система гарантирования» (21:34). Система не «работает», не «функционирует», не «обеспечивает», не «компенсирует», а она «введена». Кем введена? Как введена? С каким эффектом? Мы все время слышим внутренние предикаты, наблюдаем умалчивание и уход от описания конкретики в ответ на вопрос. «Мы должны посмотреть, как поддержать» (22:30), не «поддержать», а «посмотреть, как поддержать».

4. Убийство Бориса Немцова.

«Слежу за делами» (26:00) – дистанцируется, не руководит делами, а следит за ними. «Мы будем дальше работать над выявлением «всех обстоятельств» и изобличением «всех преступников» - это значит не будем работать.

5. Нефть.

С 29:00 – не заказной вопрос о нефти, ибо присутствует невербальная реакция страха, испуга, желание спрятаться. «Отвечать на вопрос до утра» (30:07) - означает, что у него нет ответа. Изменение темпо-ритма речи, признаки вторичного заикания при обсуждении конкретики в бюджете на фоне 40 дол. за баррель нефти.

Появились конкретные цифры, однако уверенности стало еще меньше, ибо темпо-ритм существенно замедлился, появились повторы слов и фраз – так называемое латентное заикание, - что свидетельствует о неуверенности и о торможении мышления, когда оно наводняется эмоциями и переживаниями или занято анализом другой темы. Участились прикосновения рук к лицу, неожиданно появился насморк (как возможная психосоматическая реакция, символический смысл которой – «не хочу говорить» или «без слез не обойтись») и в связи с этим резкие дыхательные реакции носом, наклонился вперед – изменилась осанка. Говорит медленно.

«Перечислят ли деньги иностранцы за приобретенные 19,5% пакета Роснефти? – Деньги перечислены в бюджет РФ в полном объеме, уже перечислены» (34:43) – это правда, точнее то, во что он субъективно верит. Пацанская интонация и такие же агрессивные телесные проявления. Это модель его речевой невербальной активности, когда он уверен в себе.

6. Оборонная тематика.

«Если в 2011-м году мы тратили» (32:14) - не знает, сколько тратили. Не владеет на самом деле информацией. «Плывет», когда говорит о расходах на оборону, снова появляется насморк. Уделяет особое внимание попытке убедить присутствующих, что с финансированием оборонной системы, - все ОК.

7. Стратегические ядерные силы.

Вопрос от Wall Street Journal об укреплении боевого потенциала стратегических ядерных сил. Уточнения вопроса Путиным у журналиста демонстрирует нежелание говорить об этом вовсе.

Палец у рта также свидетельствует об этом (37:04). Появилось «я» (с 38:07), изменилась поза и появилась поведенческая задиристость при обсуждении темпа развития ядерного потенциала. «Мы проделали работу» (39:10) – мы не «планировали» финансирование, а «проделали работу». Изменились темпо-ритм речи, интонации, тембр. Чувствует себя значительно лучше, чем, когда говорит об экономике или сельском хозяйстве, ибо это его любимая тема.

Вопросы об экономике, в частности, заставляют его задуматься. Здесь же речь свободная, говорит более персонифицировано, более уверенно. Это то поле, в котором он чувствует себя свободнее, он этим занимается больше, чем остальным.

8. Крым.

Динамика интеграции Крыма в российскую экономику. Стройка Керченского моста. Путин не видит в туризме экономики, для него это разные сферы. Рассуждать о мосте начал с царской России, что говорит об отождествлении себя с царской позицией. Как только начинает рассуждать об экономике, речь и невербальные характеристики существенно отличаются от состояния, когда он говорил о ядерном оружии. Все, что касается экономики, лежит в области фантазии (см. пункт №1). Путину тогда скучно и неинтересно, а от того, что неинтересно, то и неприятно.

9. Трамп и новый глобальный мир.

Заказной вопрос с 49:50 о Трампе и о новом глобальном мире. «37% республиканских избирателей США вам симпатизируют», - говорит журналист.

Вопрос очень льстит Путину: глаза закрыты, рот открыт, расслаблен, получает кайф, почти сексуальный. Стесняется, когда говорит, что он самый влиятельный человек в мире, очень хочется быть таким. Говорит более уверенно о проблемах американского правительства, чем о строительстве Керченского моста.

Очень обостренное внимание к теме. Говорит о себе в третьем лице, что свидетельствуем о мании величия и указывает на потребность в глобальном признании. Косвенно приписывает себе заслуги в связи с победой Трампа. С удовольствием использует некрофильную метафору «перевернуться в гробу», рассуждая о лидерах Западного мира. Это в лучшем случае свидетельствует об иронично-унизительном отношении, в худшем – агрессивном.

10. Спорт. Допинг.

«Проблема допинга в России никогда не создавалась… никакой государственной поддержки допинга» (1:02:09) – одновременное использование отрицаний, которые сами себя на подсознательном уровне упраздняют. То бишь проблемы были и есть. Он в теме и в курсе происходящих дел, о чем свидетельствует ускоренный темпо-ритм, синтаксис и семантика речи.

«Но это не значит, что у нас этого нет, у нас это есть и мы должны с этим бороться» (1:04:49) – у нас есть употребление допинга. Сначала Путин отрицает наличие проблемы путем использования несколько раз частицы «не», а через 10 минут соглашается. Вот этим вопросом он действительно занимается в отличии от экономики.

«Надо очистить спорт также, как и культуру, от всякой политики» (1:06:27) – противопоставление спорта и культуры политике означает, что последняя направлена на разъединение. Он понимает политику через принцип «разделяй и властвуй». Путин фактически это сказал, только не понял, что это сделал.

11. Хакеры.

Вопрос от BBC, в котором журналист поднимает тему государственного финансирования Россией хакерских атак во время президентских выборов в США.

Путин раздражен вопросом. Во второй раз приводит односторонний выход США из Договора о противоракетной обороне как повод, оправдывающий все, что он делал, делает и будет делать дальше. Да, мы ввязываемся в гонку ядерных вооружений, но не мы в этом виноваты. «Мы продвинулись далеко» в развитии ядерных вооружений (1:12:26) – врет и блефует, ибо присутствют множественные признаки неконгруетности (см. пункт у№2).

Интересна военная тематика, но как только он затрагивает ее экономическую составляющую в контексте расходов, ему стразу же становится скучно. Даже в его любимой игрушке экономическая сторона - это скучно. «Проигравший всегда ищет проблемы на стороне. Лучше бы у себя искали эти проблемы.

Все время забывают о главном: какие-то хакеры вскрыли почту руководства Демократической партии США» (1:15:54). Косвенно указывает на то, что у него есть переживания, связанные с хакерами. Развивает логику «победителей не судят». Открыто говорит о том, что это «наши» хакеры, но тут же добавляет, что проблема не в том, что хакеры российские, а в том, что творится в США. Следующий вопрос об экологии не слышит, ибо все еще думает на эту – хакерскую – тему.

12. Западные партнеры.

«Немножко напали на Западных партнеров в связи с тем, что они мало делают [речь об экологии]» (1:21:30). Когда Путин говорит о Западных партнерах, он демонстрирует признаки агрессивного отношения к ним. Использует метафоры «перевернуться в гробу», «немножко напали» - не покритиковали, не проанализировали Западных партнеров, а именно напали. Он вроде бы адвокатствует, но в его картине мира Западные партнеры ассоциируются с нападением.

13. Украина.

ИТАР-ТАСС спрашивает об Украине и об эффективности Нормандского формата. Тут Путин просит озвучить еще один вопрос об Украине от украинского корреспондента, дабы объединить и подать все в одном флаконе. Это указывает о нежелании долго останавливаться на данной теме. В вопросе украинского коллеги звучит следующее: «Понимаете ли, что, если даже когда-то уйдете на пенсию, русские останутся для украинцев оккупантами?».

С 1:30:45 последовал ответ Путина: «Хорошо было бы добиться того, чтобы на Донбассе украинскую армию не считали оккупантами, в своей собственной стране» - реакция «сам дурак». Он напуган и агрессивен. Демонстрирует авторитарность, когда говорит, чем должны заниматься журналисты, а чем режиссеры (1:32:25).

Отрепетированная речь, произносимая им условно в 20-й раз.

«Нормандский формат не демонстрирует сверх эффективности» (1:35:15) – работа какого-либо органа заключается не в деятельности, на его взгляд, а в демонстрации вялости или активности. Путин - показушный. Далее обесценил возможный безвиз между Украиной и ЕС, ибо понимает, что он в скором времени произойдет. Наблюдаем дихотомию в карте мира Путина «унижение - гордость», «есть соцзащита – нет соцзащиты».

Украинцы, мол, не получат то, что я [Путин] даю вам здесь. То бишь получение безвиза трактуется, как так им – украинцам – и надо, ибо от безвиза украинцам будет плохо. Когда Путин указал, что 3 млн украинцев работают в России, намекнул таким образом на возможную неконтролируемую нелегальную трудовую миграцию украинцев в Европу.

14. Сирия-Алеппо.

Говоря об Алеппо, очень контролирует и фильтрует свою речь. Дважды с оговорками, уточнениями и комментариями проговаривал «президент Ирана» (1:41:42) - у него с ним есть разногласия. Фактический диалог с Ираном ведется не на уровне президента, а с кем-то другим (другими).

«Решение проблем вокруг Алеппо» (1:42:00) – Алеппо было инструментом манипуляции, ибо то, что там происходило, было инструментом решения других проблем. Речь идет о том, что события в Алеппо происходили при участии России далеко не с той целью, которая Путиным декларировалась. Он об этом обмолвился, сказав "вокруг Алеппо".

15. Смоленск-2010.

Вопрос от польского журналиста (с 2:07:10). Путина начал душить кашель, ибо затронута была, пожалуй, самая болезненная для него тема – крушение самолета под Смоленском почти 7 лет тому назад с президентом Польши на борту. Путин загнан в угол, испуган. Отрицает, что ничего не было и капризно-беспомощно по-детски требует прекратить обсуждение этой темы. Здесь важен не так ответ лидера России, как его внутренняя, плохо контролируемая им реакция на упомянутую тему.

16. Убитый посол России в Турции.

Вопрос об убитом Карлове прозвучал в цепочке других вопросов то ли № 2, то ли № 3 от одного из присутствующих журналистов. Ровным счетом, как и вопрос о целесообразности создания уполномоченного по правам животных – тоже №2-3. Что характерно? Путин начал отвечать с последнего вопроса - о дипломате, как и, образно говоря, о бездомных котятах в первую очередь. Для него Карлов имеет такой же вес, как и котята.

Когда задают несколько вопросов и над некоторыми нужно подумать, то начинают отвечать с самых субъективно простых и ненапряжных, мало волнующих вопросов. К слову, курдам он сочувствовал гораздо больше, чем убитому послу. Ведь мог же сказать: давайте почтим минутой молчания память светлого государственного чиновника, который отстаивал в Турции интересы нашего государства. Ведь речь шла о конкретном человеке, а не обобщенном курдском народе, к примеру.

17. Майдан-2013.

Вопрос звучит на немецком (2:57:12). Оказывается, Путин не знает немецкий настолько хорошо, чтобы расслышать вопрос без помощи переводчика вопреки устоявшемуся мнению о его безупречном знании языка. Зашел дискурс о Майдане. «Мы не считаем себя виноватыми в том, что произошло» (3:01:20) – мы не не виноваты, а «не считаем себя виноватыми» (предполагается, что «хоть мы и виноваты, но у нас другое мнение на этот счет»)- это несет утвердительную коннотацию, то есть Путин признает свою сопричастность к событиям. В целом звучит дешевая риторика, присутствует плохо скрываемое раздражение. Его речь подталкивает к выводу, что Янукович виноват, но Путину его жалко. Это много раз проговоренная речь, которая уводит от вопроса об аннексии Крыма из-за состоявшегося, на его взгляд, антиконституционного переворота в Украине.

Принцип отношения к вопросу Крыма, как с хакерами, «сам дурак»: какая разница, кто за ними стоит, важно то, что стало известно благодаря их атакам. Здесь: какая разница, что там с Крымом, в Украине ведь антиконституционный переворот произошел и вы – Западный мир, - борющийся за демократию во всем мире, вводите против нас санкции?

18. Ползущий госпереворот в России.

Путин не сказал ни слова об этом.. Ответ на поставленный вопрос он прокашлял в буквальном понимании слова, ибо ползущий государственный переворот УЖЕ произошел.

19. Отношения Россия–Китай.

Отношения Россия–Китай – фикция. «Мы привыкли к такому словосочетанию, как стратегическое партнерство» (3:21:28) – мы не ведем отношения, мы не управляем ими, а так исторически сложилось. Прослеживается беспомощность по отношению к Китаю: отношения не выстроены, а сложились – и он надеется, что все будет хорошо, и все вопросы решатся сами по себе.

20. Встреча с Трампом.

Вопрос о том, когда состоится встреча с Трампом и какие вопросы будут стоять на повестке дня. Путин не управляет ситуацией. На выборах США он подыграл Трампу, не спрашивая его об этом. Путин-Трамп – это нескоординированная пара, глубоких политических контактов и договоренностей не было.

Теперь об итогах. Вопросы, которые вызвали у Путина страх, раздражение и скуку:

Страх – Смоленск-2010.

Напряжение – Алеппо в контексте тревожного ожидания, ибо не известен исход, а также выборы в США и управляемые Москвой хакеры в этот период.

Скука – экономика и все, что с нею связано.

По мнению Виталия это была наихудшая пресс-конференция Владимира Путина.

“Мы увидели Путина не политиком, а уставшим политическим комментатором.

«Желание не вдаваться в детали» - это его отношение к экономике, в которой раньше он, кстати, разбирался лучше.

Это может означать, что он отодвинут от управления экономикой либо самолично, либо кем-то.

Хотя «экономикой надо заниматься» - сам себе изредка напоминал Путин во время пресс-конференции. Словом, мы увидели не президента страны, не топ-менеджера, управляющего экономикой огромного государства, не руководителя геополитического игрока – России, мы увидели человека, который отгораживает себя или отгорожен от экономики и который даже не управляет внешнеполитическими процессами, а играется в них.

Но, как ни парадоксально, Путин - плохой актер и плохой президент. Рейган был, к примеру, плохим актером, но великим президентом. А Путин – всего лишь плохо говорящая голова, в которой доминирует низкоинтеллектуальная риторика войны”.