Скандал! Симоненко виміняв у Черновецького пам'ятник Леніну на бабусь (АУДІО)
Наш репортер Антон Зікора отримав запис телефонної розмови між людьми, схожими на мера Києва Леоніда Черновецького і лідера КПУ Петра Симоненка. З розмови можна зрозуміти, що політики домовляються про корупційну аферу пов’язану з нерухомістю в центрі столиці.
Запис розмови роздобув: Антон Зікора
Симоненко: Алло! Алло! Леня?
Черновецкий: Леня? Кто Леня?
Симоненко: Ну, ты – Леня?
Черновецкий: А кто его спрашивает?
Симоненко: Петр в пальто. Это я, Петя Симоненко, женился который недавно.
Черновецкий: А-а, коммуно-фашист который?
Симоненко: Ты это… поосторожней! У меня, между прочим, за спиной семьдесят три года советской власти. Сейчас, при оранжистах, столько не живут. Семьдесят три!
Черновецкий: Так ты семидесятитрипперный, что ли?
Симоненко: Сволочь ты, Леня олигархическая.
Черновецкий: Ну, я как бы не совсем Леня.
Симоненко: В смысле?
Черновцкий: Ну, понимаешь, я в некотором смысле дух Лени. Его и.о.
Симоненко: А сам Леня, в астрале?
Черновецкий: Нет. Он клип снимает на свою песню - «Любимая моя». Слышал?
Симоненко: Это о социалистической родине? Еще не слышал. А когда он вернется?
Черновецкий: Не знаю. Он уже четвертый месяц того…
Симоненко: А вопрос порешать с кем можно?
Черновецкий: Насчет чего?
Симоненко: Ну, насчет объектика одного.
Черновецкий: В центре? На окраине?
Симоненко: В центре.
Черновецкий: Поздно. В центре все куплено. Да и на окраине – тоже.
Симоненко: Ну, это ж не для меня. Это для трудящихся.
Черновецкий: Для трудящихся еще дороже будет.
Симоненко: Послушай, дух, будь человеком. Простой избиратель, - он же голодает, свиным гриппом страдает и все такое, ну? А тут посмотрит на объектик – и сразу духом воспрянет. Вот как твой Леня.
Черновецкий: Вообще-то Лене как-то сейчас не до простого избирателя. Знаешь, что такое клип для настоящего певца?
Симоненко: Дух, деньги не проблема. Если что – объявим сбор средств по всей стране. Сейчас, к выборам, народ понесет припрятанное.
Черновецкий: Вот так, коммунисты, а все туда же, все деньгами измеряете.
Симоненко. А что делать? Власть капитала.
Черновецкий. Да я не возражаю. Правильно делаете. Только хватит ли у вас? Где хотите объектик-то установить?
Симоненко: Напротив Бессарабки. И чтобы его нос смотрел на секретариат Президента, дорогу нам показывал на Банковую.
Черновецкий: Петя, ты что, смеешься. Это же Бессарабка. У вас, с вашими пятью процентами, только на один нос денег и хватит. Комитеты бедноты, колхозники, забудьте о Бессарбке.
Симоненко: А я схемку одну знаю.
Черновецкий: Какую схемку?
Симоненко: Чтобы на все повысить цены, но чтобы все было законно. Эта схемка мне от старших товарищей по партии досталась. Все проверено, все работает.
Черновецкий: Ха-ха. Ты что мне тут напариваешь, умник? Ага, мы цены на все повысим, а ты народ на улицы выведешь. Скажешь, это мы во всем виноваты? Подставить хочешь?
Симоненко: Все равно же будете цены повышать.
Черновецкий: Будем. На все. Только не твое это дело.
Симоненко: Ну, может, мы все-таки как-то договоримся.
Черновецкий: Да не о чем с тобой говорить, комбед рабоче-крестьянский.
Симоненко: А я бабушками заплачу.
Черновецкий: Это уже интересно.
Симоненко: Просто отдам Лене всех бабушек на следующих выборах.
Черновецкий: А дедушек?
Симоненко: И дедушек. Всех-всех. Пусть забирает, гнида такая, прислужник империалистический. А сам на мэра не пойду, все равно никто голосовать не будет.
Черновецкий: Совсем другое дело.
Симоненко: Так договорились?
Черновецкий: Договорились. А что у тебя там за объектик?
Симоненко: Дык, Ленин. Владимир Ильич. Памятник вождю мирового пролетариата.
Черновецкий: Хорошо. Ставьте. Только так, чтобы все из карельского камня было.
Симоненко: Так он и так из карельского.
Черновецкий: Я имею ввиду, чтобы он таким же темненьким оставался. Ты понял, да?
Симоненко: А-а-а, это как Обама, что ли?
Черновецкий: Как Аделаджа. Чтоб когда он мимо проезжал, думал, что это он. У пастора сейчас сложный период духовных исканий. Поддержим человека.
Симоненко: Аделаджа так Аделажда. Главное, чтобы этот Аделаджа для народа Лениным оставался.
Черновецкий: Да и еще. Если ему снова нос отколотят, я не виноват.
Симоненко: А-а, так это не проблема. Если нам нос отобьют, это нам только на руку. Бучу поднимем. Перед выборами – самое то. (Напевает:) «День молча сменит ночь за окном, любимая моя…»
