Зараз час для таких, як ми: 31-річний замміністра - про трансформацію України
У лютому цього року заступником міністра економічного розвитку став 31-річний інвестиційний банкір Максим Нефьодов. Днями він розповів учасникам школи CAPS, чому кинув грошову роботу з офісом на Софійській площі, як важливо вірити в реформи і скільки ілюзій пов'язано з владою.
Конспектувала Платформа
Мое решение прийти на госслужбу было вполне осознанным. Я понимал, что после Майдана само по себе ничего хорошего не произойдет. Сама собой страна не изменится, и тогда для людей моего поколения, образования и профессии здесь просто не будет места. Потому для меня это было вполне осознанное патриотическое решение – бросить свой офис на Софийской площади, парковочное место и все блага, которые предполагает работа инвестбанкира, и прийти на госслужбу.
По "прошлой" жизни я знал половину министров. Когда формировалось правительство, я разослал всем смс, что, если кому-то могу быть полезен, то я готов. Так получилось, что в итоге пообщались с Айварасом (Айварас Абромавичус – министр экономического развития и торговли Украины. – Platfor.ma), и я оказался в этом министерстве. Несколько недель я ходил туда как волонтер, собирал документы, ждал оформления. 23 февраля меня назначили заместителем министра.
Я отвечаю за три основных блока. Это госзакупки, техническое регулирование и регулирование внешнеэкономической деятельности, плюс недавно на меня повесили работу с донорами, международными финансовыми организациями и координацию технической помощи. В принципе, я ни с одной из этих сфер раньше плотно не пересекался. Но это не помеха, потому что мой опыт вполне релевантен для этих функций – всю свою карьеру я занимался управлениями изменений. Сейчас время для таких людей как мы, которые могут выкорчевать большую часть зла, что было настроено за 23 года, заложить основу для чего-то более полезного, и уступить дорогу тем, кто уже будет на этом фундаменте что-то строить.
Я думаю, что любой человек, который приходит на госслужбу из бизнеса, проходит несколько стадий эволюции. Сначала все приходят с самоуверенным мнением о том, что вы все дураки, сейчас я вам покажу, как нужно. Кроме того, есть некая иллюзия, что если не все, то подавляющее большинство – коррупционеры, воры и преступники или просто катастрофически некомпетентны, а их мотивация – гадить бизнесу, гражданам и мешать развитию страны. Также есть иллюзия, которая поддерживается многими общественными деятелями, что единственное, чего не хватает – это желания. Вроде понятно, что делать, но не хватает политической воли. Якобы нужен человек, который ударит кулаком по столу, скажет матом – и ситуация моментально исправится. И еще одна иллюзия – это восприятие государства как врага. Многие люди как пошли на условный фронт в декабре 2013-го года, так с него до сих и не вернулись. Они воспринимают все это как борьбу себя против государства.
Первые несколько дней в министерстве я потратил на то, что потоком собеседовал всех людей – от начальника департамента до отдела. Многие из них оставили ужасающее впечатление. Это люди с часами стоимостью в автомобиль, которые не могут ответить на вопрос, чем они занимаются и как их работа помогает стране.
Часто в условиях существующих ресурсных ограничений непонятно, как решать некоторые вопросы. Это касается как глобальных вещей – армии, судов, прокуратуры, так и достаточно простых задач. Например, ситуация с регулированием рынка пива. При принятии бюджета в 2014-м году пиво приравняли к крепкому алкоголю. Это было не «зрадой», а вполне разумной идеей. В процессе стало понятно, что прописать четыре строчки в Налоговом кодексе – недостаточно. Возникли побочные эффекты, потом побочные эффекты побочных эффектов и так далее. Мы встретились с профильной ассоциацией и крупными игроками – и вместе с Минфином написали законопроект 2971, который вроде как устраняет проблемы. Согласовали его со всеми органами. Все довольны? Все довольны. Есть предложения? Нет предложений. 1-го июля все регулирование вступило в силу – и часть игроков обнаружила, что оптовая лицензия в 500 тыс. грн закрывает все мелкие пивоварни, хотя до этого всё всех устраивало. Теперь бросились исправлять эту проблему.
Это показывает, что даже не такие уж и сложные решения несут последствия, результаты которых проявляются не сразу и по-разному бьют по разным игрокам рынка. Нужны месяцы и кварталы, чтобы их понять и выработать стратегию. Поэтому говорить, что нам не хватает, например, воли, чтобы сделать дерегуляцию – это наивно. Это гигантский труд и далеко не факт, что все можно успешно сделать с первого раза. Мы же не можем скопировать налоговый кодекс Грузии или Польши. Вы просто не представляете, как у нас народ взвоет, если узнает, сколько платят поляки.
Типичная проблема – кадровый ресурс. В большинстве органов он достаточно ограничен: плохими зарплатами, отвратительными условиями труда, отсутствием кондиционера, ужасной скученностью и так далее. Заманить человека на госслужбу сложно даже в нынешние времена. Первое, с чем сталкиваешься,– это низкая мотивация. Порой они вообще не понимают, что ты от них хочешь. Люди заточены на процесс, а не результат. Система построена так, что люди из соседних кабинетов общаются друг с другом «служебками». Для чего нужны эти входящие документы? Кто их придумал и с какой целью? Этот вопрос в принципе не поднимается. Стандартное мерило успешности бюрократа – это количество входящих и исходящих, плюс выполнение планов. Есть ли у нас просрочки по плану Кабмина? Нет просрочки! Значит, мы молодцы.
Для госсистемы любой входящий документ одинаково ценен. Бывает обращение гражданина Пупкина, у которого из крана течет желтая вода, и он написал об этом в администрацию президента, Кабмин, Министерство экономики, Гройсману и паре знакомых депутатов. Все они начинают лихорадочно перебрасывать эти документы – и в конце концов ты подписываешь один ответ и еще штук пять писем во все ведомства, что ответ Пупкину отправлен.
Когда на тебя ежедневно приходит 200 входящих, то через какое-то время ты теряешь связь с реальностью. Это как сквош. На тебя вечно летит мячик – и вскоре ты уже думаешь не о глобальной картине, а о том, как бы его отфутболить, но он все время возвращается обратно. Это реальная проблема, и на людях, которые работают так годами, это сказывается очень сильно.
Мы - ведомство, которое уволило максимальное количество сотрудников, – сократили 31% штата. Министр сказал «уполовиниться» за полгода. Мы решили, что на 30%, исходя из опыта в бизнесе, мы всегда можем сократить количество людей без вреда для процесса. Чтобы сократить еще 20%, нужно урезать и функционал.
Характерен департамент госзакупок. Там было 42 человека, а стало 25, причем 15 из них – это старые сотрудники, а 10 тех, кого просто набрали по объявлениям в Facebook. Понятное дело, что мы не можем привлечь зарплатой и хорошими условиями труда. Единственное, что мы можем предложить, – это причастность к чему-то значимому. Человек хочет получить ощущение, что он участвовал в реформе и изменил страну. Но есть отрасли, в которых очень тяжело провести реформу. Если ты выдаешь лицензии, то твоя задача – выдавать их вовремя и не брать за это взятки. Понятно, что тут сложно увлечь людей какой-то мегазадачей. И я особенно благодарен людям, которые пришли в эти рутинные условия. Во-первых, они перекрывают ужасно коррупционные блоки, а во-вторых, люди нам говорят: «Вау, мы впервые начали получать документы в сроки». Бизнес - наш заказчик и мы пытаемся к нему подойти клиентоориентировано. И если у бизнеса есть проблема, как в ситуации с пивом, то мы обязаны ее решить. Мы понимаем, что если это не делать, то у страны будут потери – налогов, рабочих мест и так далее.
Перед нами стоит огромная задача – решить вопрос с оплатой труда и реформы госслужбы. Мы пришли как волонтеры. Для меня зарплата в 4200 грн – это ноль по сравнению с тем, что я зарабатывал в частном секторе. Я могу какое-то время отдавать долг стране, но понимаю, что таких людей физически немного. И я же не смогу работать без зарплаты вечно. У меня есть семья, родители. Поэтому моя задача – расчистить поле и создать условия для следующего поколения чиновников, у которых будет достойная зарплата, нормальный компьютер, и которым не надо будет выполнять так много маразматичной работы.
Если сказать откровенно, то почти все реформы проходят на горизонтальных связях. В стране плохо работает механизм, когда ты что-то отсылаешь и кто-то берет это в работу. Я не говорю, что этого вообще нет, но это работает очень плохо. Достаточно, чтобы пару звеньев цепи были не мотивированы – и процесс может длиться до бесконечности. Поэтому все работает на личных связях: отправил документ в Минюст, тут же звонишь и слезно просишь оперативно отработать. Они соглашаются и просят посмотреть что-то свое. Это позволяет значительно ускорять бюрократические процессы.
Очень важно популяризировать свою работу и «доносить» реформы. Это делается для того, чтобы у нас был кредит доверия. Сейчас любая идея воспринимается в штыки. Все заранее знают, что после налоговой реформы будет плохо, все знают, что Минфин планирует обобрать людей – потому что как по-другому? Понятно, что народ пережил тяжелые времена, когда хорошего от государства ждать не приходилось, но это очень мешает. Каждый раз ты должен заново доказывать, что ты не верблюд. Поэтому необходимо собирать всех участников рынка вместе, находить консенсус и популяризировать происходящее – без этого мы не сдвинем ничего и некогда.
Я верю, что страна меняется. И тому есть неопровержимые доказательства. Сейчас главное для нас – хотя бы лежать в правильном направлении, отталкиваться пятками и двигаться вперед. У меня нет никаких сверхиллюзий. Я понимаю, что Украине мешает стать Польшей не отсутствие политической воли, не олигархи, не президент, не парламент. Власть – это отражение общества. Человек, который берет взятку в миллион, чтобы кого-то назначить на жирную госкомпанию, ничем не отличается от преподавателя вуза, который берет тысячу, чтобы кто-то поступил. А человек, который дает взятку в вузе, ничем не уступает человеку, который после бокала пива садится за руль. Ситуации разные, а суть одна. Но Украина так или иначе будет Европой. И это будет быстрее, чем многие думают.
