Шість військових помилок Порошенка. Як їх не повторити Зеленському
На відміну від Росії, Україна в 2014 році виявилася повністю неготовою до реалій інформаційної складової гібридної війни. Як де-юре правова демократична держава, Україна просто не мала ніяких державних або афілійованих з державою структур, здатних забезпечити тотальну системну пропаганду і контрпропаганду. Друковані та мережеві ЗМІ, телеканали в Україні, навіть номінально державні, насправді перебували (й надалі перебувають) у сфері впливу великих фінансово-промислових груп, які далеко не завжди діють в політичному руслі державної влади. В умовах воєнного протистояння Україні виявилося нічого протиставити потужній, узгодженій та продуманій системі міфів і нав'язаних цінностей, які транслювалися всіма засобами і на всіх рівнях з Росії.
Про це, зокрема, йдеться в матеріалі сайту Петро і Мазепа.
Первая ошибка Президента Порошенко заключалась в том, что он не нашёл (или не захотел) найти способ, при помощи которого можно было бы если не исключить, то хотя бы минимизировать пророссийскую и антиправительственную деятельность центральных телеканалов, которая в конечном счёте и привела к поражению на выборах 2019 года. Официальная версия медиаокружения Порошенко: «Он стремился избегать даже внешних проявлений диктатуры, которые могли лишить Украину поддержки Запада» — не выдерживает критики. Именно на Западе честность и объективность журналистики является «священной коровой», а за фейковое, откровенно тенденциозное и, тем более, «заказное» освещение событий в тех же США представителей «четвёртой власти» просто лишают профессии.
Второй ошибкой стал подход к официальному освещению хода боевых действий. Пресс-службы силовых ведомств Украины, включая Министерство обороны, после обретения независимости сохранили свой «придворно-официальный» характер. Привычные к публикациям, рассчитанным на одобрение в первую очередь «генералами», никогда не работавшие на широкую целевую аудиторию, штатные военные журналисты оказались не в состоянии формировать понятный и приемлемый нарратив, который бы мог обеспечить украинцев идеологически ориентированной информацией об истинном состоянии дел в зоне проведения Антитеррористической операции.
Созданный пресс-центр АТО так и не смог организовать эффективную работу, адекватную стоящим задачам. Информация, прежде чем быть опубликованной, проходила многоуровневое «согласование» в МО, СБУ и Администрации Президента, целью которого была элементарная перестраховка должностных лиц и оценка сообщений прежде всего с точки зрения их «политической целесообразности» для руководства страны.
Результатом такой «информационной политики» стало то, что ежедневные пресс-релизы настолько изобиловали умолчаниями, грубыми искажениями и откровенными легко проверяемыми фейками, что, с одной стороны, полностью утратили доверие украинцев, с другой — активно использовались российской пропагандистской машиной в качестве примеров «лживости киевской хунты».
Упорно не понимая того, что в современных условиях «закрыть» информацию о действиях войск практически невозможно, подконтрольные АП инфослужбы продолжали либо откровенно врать по резонансным проблемам, либо хранить молчание, что давало широкие возможности для спекуляций со стороны людей, умеющих подавать информацию, но совершенно не разбирающихся в происходящем.
Граблі Порошенка, по яких іде Зеленський. До чого призвело перемир'я у 2014 році
Третьей ошибкой стал «проморганный» Президентом и его советниками информационный дисбаланс в освещении истинной роли в АТО регулярной армии.
Характерной особенностью начальной и первой фазы войны стало то, что основную информацию о ходе боевых действий граждане Украины стали черпать из соцсетей. Именно в этот период появились основные, известные ныне всем топ-блогеры и ресурсы, которые в условиях информационного голода в считанные недели получали десятки, если не сотни тысяч подписчиков.
Основным источником информации о ходе боевых действий стали бойцы добровольческих батальонов. В отличие от более консервативных офицеров и контрактников ВСУ, добровольцы были изначально хорошо представлены в соцсетях, а организаторы добровольческих подразделений в составе МВД и Нацгвардии в своей деятельности активно использовали методы интернет-продвижения.
Очень быстро блогосфера стала основным репортажным источником для «тяжёлых» средств массовой информации и телеканалов, таким образом расширив аудиторию блогов на миллионы человек. При этом деятельность топ-блогеров никак не контролировалась и не направлялась со стороны государства. Попытки «приручить блогосферу» путём приближения топ-блогеров к Администрации президента фактически начались только осенью 2015 года, на волне мощного негатива в освещении годовщины иловайской трагедии.
Это привело к сильнейшему искажению роли и места различных военизированных формирований в российско-украинской войне. До сих пор многие верят в миф о том, что «воевали в четырнадцатом году только добробаты»…
На фоне этой «параллельной реальности» инфослужбы АП, АТО, ВСУ и МО упорно продолжали выкладывать публикации непрофессионально смоделированных, откровенно неинтересных читателю сообщений, «канцелярита» с активным использованием малоинформативных языковых конструкций и сложной подачей материала, где о реально происходящих событиях, как во времена СССР, читателю приходилось догадываться самому.
Генерал Назаров:
«Что, если честно, было страшнее всего — не обстрелы, не группы «кадыровцев», террористов, диверсантов, да кого угодно… Самую большую угрозу представляла информационная война, которую против нас вели, и очень успешно. С этим было трудно бороться, практически невозможно, учитывая то, что мы были ограничены в силах и средствах.
Выстроенная Россией система пропаганды влияла на ход боев. Многочисленные сообщения бойцов и волонтеров в соцсетях демаскировали позиции, давали противнику огромное количество информации о дислокации и состоянии сил АТО, что приводило к потерям и неудачам».
Негативные резонансные сообщения подрывали моральный дух — как уже говорилось, уничтожение лишь одного взвода 51-й бригады привело к полной потере её боеспособности в первую очередь потому, что это событие было освещено в соцсетях и СМИ панически. Дилетантские публикации журналистов и блогеров о «преступных ошибках» командования разрушали веру солдат в своих командиров и часто приводили к неоправданному оставлению позиций целыми подразделениями.
Четвёртой ошибкой стало то, что Президент, опасаясь новой волны протестных настроений, стал по сути служить рычагом «активистов», посредством которого они пытались управлять армией.
Генерал Назаров:
«К сожалению, в этой войне фактор общественного мнения всегда доминировал над рациональностью принятия военных решений. Часто войсками управляют не штабы, а социальные сети. Это чревато не только проблемами по факту, но в первую очередь влияет на реализацию дальнейших планов».
Весной-летом 2014 года «классическая» схема воздействия через медиа на штабы выглядела так: добровольческое подразделение, малочисленное и плохо вооружённое, не согласовав свои действия с руководством АТО, принимает решение «наступать». Не имея опыта боевых действий, без развединформации и способности организовать боевые порядки, добровольцы, как правило, попадали в засаду и оказывались заблокированными, после чего их «фронтмены» начинали активно алармировать в соцсетях, вызывая сильный общественные резонанс, на который военно-политическое руководство страны просто не могло не реагировать. Штаб АТО получал прямые распоряжения из аппарата Верховного главнокомандующего (где изначально опасались «нового Майдана») и вынужден был отвлекать значительные силы и средства для действия на второстепенных, оперативно несущественных участках линии разделения.
Ярким примером такого «медиаконтроля» над армией стала деятельность Гришина (Семенченко) как командира батальона «Донбасс».
Немаловажным фактором влияния медиасферы на ход войны стало дезавуирование заявлений высшего командного состава, которое внутри страны осуществлялось через так называемых «зрадофилов», которые с июня 2014 года постоянно и чаще всего голословно обвиняют военно-политическое руководство страны в «предательстве» и «измене».
Уголовные преследования в отношении ряда старших офицеров и генералов, основанные на гражданском законодательстве, неприменимом к боевым действиям, крайне отрицательно влияют на мотивацию командного состава Вооружённых Сил — офицеры не хотят занимать ключевые посты, осознавая свою незащищённость.
Здесь пятая, очень серьёзная ошибка Президента. По сути, он, его администрация и небольшой пул подконтрольных СМИ никак не отреагировали на потоки грязи и обвинений, которые выливались и продолжают выливаться на руководителей АТО в 2014 году, генералов Муженко и Назарова, а также других командиров.
И до сих пор артиллерийские командиры, те, кто планировал и осуществлял артналёты, уничтожая целые колонны российских оккупантов, откровенно боятся об этом рассказывать официально, так как не верят в поддержку и защиту со стороны властей.
Вопрос взаимодействия Администрации Президента Порошенко с Генеральным штабом в 2014-2019 гг. — очень неоднозначный и требует отдельного исследования, однако можно с высокой долей уверенности говорить о том, что Порошенко фактически ничего не сделал для того, чтобы социально защитить офицеров, которые спасли Украину от потери суверенитета в 2014 году. За все пять лет каденции не было ни чётких публичных выражений личной позиции в этом вопросе, ни даже попыток осуществления судебной реформы, в первую очередь в отношении действующей армии.
Узурпация Администрацией Президента процессов обмена пленными и системы присвоения правительственных наград — отдельный, и очень больной вопрос, освещение которого выходит за рамки этой статьи.
Наконец шестая ошибка, суть которой мало кто понимает, притом, что результаты её мы ощущаем по сей день и фактически стоим на «информационной мине отжимного действия» — это многоуровневое искажение информации об отдельных боях и характере потерь в позиционной фазе войны.
Проблема заключается в том, что, по оценке автора, примерно 50% официальной информации о погибших и раненых «в результате нападения ДРГ» и «обстрелов противника» являются откровенной ложью. Очень часто за боевые потери выдаются результаты криминальных или бытовых событий, связанных с пьянством, употреблением наркотиков, игнорированием правил безопасности и полным развалом дисциплины в подразделениях.
Типичный случай. Пьяный контрактник, проигравшись в карты, вышел из блиндажа и бросил гранату вовнутрь. Это преподносится как «потери в результате нападения вражеской диверсионной группы», герои награждаются.
Причин этому сюрреализму несколько. В первую очередь постсоветская дисциплинарная система, в которой до сих пор за любой проступок в армии жёстко наказывается не только и не столько непосредственно виновный, как вся командная вертикаль от командира отделения до комбрига, а также «назначенные стрелочники». Это просто вынуждает командиров скрывать «бытовуху», тем более что в условиях первой линии выяснить истинную суть произошедших событий со стороны зачастую просто некому.
После того как небоевые потери доложены как «проявление героизма», раненые и погибшие получают награды, а их семьи — огромные льготы. Все это не только разлагает дисциплину в войсках и приводит к утрате доверия в «справедливость властей и командиров», но и является «бомбой с часовым механизмом».
Многие, в том числе автор, знакомые с истинным состоянием дел, понимая взрывоопасность подобных подходов, пока молчат, но отдают себе отчёт, что рано или поздно в условиях свободного информационного рынка эти факты прорвутся наружу и могут вызвать серьёзный резонанс вплоть до политического кризиса.
Все попытки автора, начиная с 2017 года, убедить руководство ВСУ признать хотя бы внутренне наличие этой проблемы и принять план по её разрешению встречали понимание, но постоянно упирались в жёсткую позицию соответствующих чиновников АП, которые ни в какую не желали решать этот больной вопрос.
***
А что же «народный президент» Зеленский?
Ведь он из шоу-бизнеса, его коллеги и нынешние советники должны понимать проблемы, связанные с циркулированием информации? Понимают ли?
С первым вопросом у Зеленского пока всё хорошо. В отличие от Порошенко, основные СМИ действуют на его стороне. Однако проблема ограничения пророссийской и антигосударственной деятельности СМИ Офисом президента, как и его предшественником не ставится. По крайней мере, пока.
Второй вопрос — освещение истории войны. Как был ноль, так и остался. Даже небольшая медийная поддержка эмоциональных, но малоинформативных в плане понимания общих процессов «ветеранских» книг, с уходом Порошенко похоже сошла на нет. Инфослужбы МО и ВСУ действуют в старом русле, по большей части занимаясь пиаром конкретных должностных лиц.
Третья ошибка «перепиаривание добробатов» — здесь конь не валялся. Нынешняя президентская команда просто не доросла даже до осознания сути этой проблемы.
Четвёртая ошибка — попытки руководить армией по сообщениям из Фейсбука. Так как мы находимся в позиционной фазе войны, она так ярко, как в 2014-м и 2015-м, не проявляется. Хотя судя по общим тенденциям высказываний Зеленского, он вполне в состоянии организовать интернет-голосование при планировании войсковых операций…
Пятая ошибка — отсутствие поддержки командиров и руководителей АТО, обвиняемых медиа и судами. Пока Зеленский и его команда дистанцируются от этой проблемы. Причина та же. Эти люди очень далеки от армии и реалий войны, дезориентированы по персоналиям, а потому не рискуют «влезать в драку», очевидно считая её не своей…
Шестая ошибка — искажение информации о боевых потерях. Те же грабли, ярко проявившиеся уже в случае гибели морпехов в Павлополе. Там на самом деле осталось много вопросов, не прояснив которые, нельзя было делать эту информацию резонансной. Однако судя по пресс-конференции, ни новый НГШ, ни тем более Президент на момент её проведения толком не представляли, что там на самом деле произошло.
Это демонстрирует не только политический дилетантизм, но и в принципе отсутствие системы, которая могла бы обеспечивать военно-политическое руководство страны достоверной информацией с первой линии.
А вот это уже пугает.
***
